Тамара Наумовна Денисова (1934-2015)

 

Первого мая перестало биться сердце Тамары Наумовны Денисовой (1934-2015). Для нескольких поколений советских (а потом и пост-советских) американистов она была Учителем с большой буквы. В годы жесткой идеологической цензуры Тамара Наумовна оказалась одним из первых советских исследователей литературы США, заговоривших не о «прогрессивных» и «реакционных» писателях, а о проблемах жанра, стиля, поэтики. До конца жизни Тамара Наумовна прокладывала новые пути в американистике, оставаясь непререкаемым авторитетом для своих учеников, для всех нас. Поражала ее открытость новому, не имевшая ничего общего с быстротечной модой. Ее глубокий аналитический ум, разносторонние знания в области теории и истории литературы в целом, не говоря уж о доскональном владении американским материалом, позволяли ей видеть эвристический потенциал новейших теорий для свежего прочтения классиков и современников.

Пока ей позволяло здоровье, Тамара Наумовна была постоянным участником ежегодных конференций американистов, проводившихся на факультете журналистики МГУ с 1974 г., бессменно руководила секцией современной литературы. И как же, уже тяжело больная, она сожалела о том, что не может приехать в Москву, повидаться с коллегами, принять участие в дискуссиях! С каким живым интересом слушала рассказы о конференциях, знакомилась со сборниками их материалов! Видный ученый, доктор филологических наук, профессор, автор многочисленных книг и статей (особенно хочется выделить ее «Историю литературы США ХХ века» (2002, 2012) и сборник избранных статей, вышедший совсем недавно, в 2014 г.), Тамара Наумовна вкладывала всю себя в развитие американистики в Украине и за ее пределами. Много лет она руководила Центром изучения литературы США при Институте литературы НАН Украины, организовывала конференции и симпозиумы, редактировала книги, выходящие по их следам. И не было для нее большей радости, чем услышать толковое выступление молодого ученого – она прямо вся светилась. Но точно так же не было критика более принципиального, когда речь шла о халтуре или невежестве. Потому что американская литература была ее жизнью. Тамара Наумовна обладала не только высоким профессионализмом, но и безукоризненным нравственным чувством, столь редким в эпоху морального релятивизма. Очень больно говорить о ней в прошедшем времени.

Светлая ей память!

Н.А. Высоцкая

Моя встреча с Тамарой Наумовной Денисовой состоялась почти 50 лет тому назад, когда я училась на четвертом курсе Киевского государственного университета, а она, стройная, голубоглазая, с вьющимися волосами молодая женщина, читала нам спецкурс по современной американской литературе. Это было настолько увлекательно, что я старалась не пропустить ни одной лекции и с воодушевлением написала курсовую работу о символике в американском романе. И была несказанно рада, что моя работа Тамаре Наумовне понравилась — она сказала, что у меня есть способности к литературоведению, и предложила свою помощь в дальнейшем. Через год я закончила университет и получила направление в аспирантуру, но подавать его оказалось некуда — набора в аспирантуру нигде в Киеве по моей специальности не было, и тогда я, в поисках возможности заниматься своим любимым делом, вспомнила о предложении Тамары Наумовны. Страшно стесняясь и не надеясь, что она меня вспомнит, я ей позвонила, и услышала ее приветливый голос и приглашение к ней зайти и обсудить мои планы. Купив букет роз, я отправилась в ее квартиру на Ленинградской площади, и сразу же была смущена ее негативной реакцией на мои цветы — Тамара Наумовна сразу же попросила ничего никогда ей не приносить, тем самым четко определив полную бескорыстность наших отношений. Мы поговорили о возможной теме моей будущей работы, и она согласилась стать моим наставником. Это при том, что, будучи младшим научным сотрудником, она не имела формального права иметь аспирантов. Поэтому, по ее просьбе, меня оформили соискателем в киевский Институт литературы, а моим официальным руководителем стал Дмитрий Владимирович Затонский. Таким образом,. знакомство с Тамарой Наумовной стало для меня воистину судьбоносным — кто знает, не протяни она мне руку помощи, как сложилась бы моя профессиональная судьба. В истории со мной проявились замечательные качества этого человека — доброта, чувство справедливости, забота о молодых исследователях. А учеников впоследствии было у нее много, так что чувства благодарности и глубокой скорби от потери такого наставника испытываю в эти дни не одна я.

Наши отношения учитель-ученик постепенно переросли в близкую многолетнюю дружбу — я писала в издаваемые ею сборники, она была бессменным автором трудов моего московского Института мировой литературы, в том числе и многотомной Истории литературы США. Ее хорошо знали и ценили американисты Москвы, других городов России и постсоветского пространства, она была несомненно ведущим специалистом, пользующимся непререкаемым авторитетом. Знали ее и за рубежом — помню, каким успехом пользовались ее выступления на конференциях в Париже, Праге, Берлине, Америке. И везде, благодаря своей общительности, доброжелательности, умению вести увлекательную беседу, она приобретала не только коллег-единомышленников, но и друзей.

Трудно смириться с тем, что Тамара Наумовна ушла, тяжело в это поверить. Ей было 80, но до последних дней она сохраняла интерес к жизни, ясность ума, трудоспособность, готовила новые статьи и сборники. После нее остался десяток книг, множество статей, а главное — добрая память в сердцах тех, кто ее знал. Она прожила насыщенную, содержательную, интересную жизнь. С ее уходом на земле стало меньше добра. Светлая ей память.

Е.А. Стеценко